На правах рекламы:

• жк Левел Причальный

Главная / Публикации / Р. Эсколье. «Матисс»

Появление Дерена

Одно из очень интересных свидетельств об этом времени принадлежит Андре Дерену, обязанному столь многим Матиссу и Лувру. В «Comœdia» весной 1942 года он рассказал, что именно будущие зачинатели фовизма, по примеру Делакруа, Сезанна и Ренуара, понимали под копией с картин великих мастеров и как они вели себя в нашем крупнейшем национальном музее.

«Я был одержим Лувром. Почти не проходило дня, чтобы я не заглянул туда. Безудержное восхищение вызывали у меня произведения примитивов. Мне в то время казалось, что это и есть истинная, чистая, абсолютная живопись... Однажды, отправившись в музей, я увидел копииста, работавшего в зале примитивов перед "Битвой" Учелло.¹ Можно сказать, что он занимался транспонировкой: кони были цвета зеленого веронеза, знамена — черные, люди цвета чистой киновари и т. д. Я подошел, исполненный любопытства, и — о, диво! — узнал в копиисте Линаре,² моего друга по лицею Шапталь... Приблизительно в это же время Матисс, с которым я не был знаком, копировал "Христа" Филиппа де Шампеня.

Спустя некоторое время я познакомился с ним в Академии Камилло³ на улице Ренн. Он был в близких отношениях с Линаре, поскольку оба принадлежали к мастерской Гюстава Моро. Именно в ту пору я и взялся за копию Гирландайо,⁴ наделавшую шума в музее. Некоторые посетители даже требовали, чтобы мне запретили окарикатуривать картины. Большинство было очень шокировано, другие усматривали в моей работе новое слово в копировании, третьи заинтересовались настолько, что приходили во второй половине дня, чтобы посмотреть, как идет дело...»

Закончив копию, Дерен вынужден был отправиться на военную службу в Коммерси. Через три года, возвратившись в Париж, он снова явился в зал Семи каминов. «Однажды в газете, — рассказывает Дерен, — я увидел заголовок: "Некий копиист умер в Лувре перед своим мольбертом". Читаю дальше: "...копиист, работавший у полотна художника-примитива, умер от сердечного приступа". Я побежал к Матиссу, предчувствуя, что это Линаре. Действительно, он скончался перед картиной "Человек со стаканом вина".⁵ Он обычно повторял: "Я умру с кистью в руке". Так и случилось.

Фовизм в ту пору достиг своего апогея. Шел 1904 год»... И дальше живописное и очень верное описание Лувра с его сонмищем копиистов и посетителей без гроша в кармане:

«В Лувре, наряду с Линаре, было несколько странных копиистов, писавших красным и синим все свои картины. Какая-то дама копировала картины Коро, расцвечивая их всеми цветами радуги как в свету, так и в тенях. Художники братались с бродягами, которые, втянув голову в плечи, грелись в салоне Карре, устроившись между "Браком в Кане"⁶ и "Архангелом Михаилом" Рафаэля, совершенно не замечая красот живописи. В то время, хотя это и была архибуржуазная эпоха, несчастные могли бесплатно греться по соседству с шедеврами, и никого это не шокировало».

Матисс был обязан всем только самой жизни и старым мастерам, тем, которых он сам выбрал и взял себе в учителя.

Никогда Анри Матисс не отрекался, подобно многим так называемым революционерам, от старых мастеров, и похвала Амбруаза Воллара, адресованная Ренуару, может равным образом относиться и к создателю «Радости жизни»: «Какой превосходный пример подает молодым художникам их старший товарищ: он обращается к школе старых мастеров в то время, как некоторые из них требуют сожжения Лувра!» Да и сам Анри Матисс, говоря о Сезанне, думал о себе, когда отмечал влияние Лувра на мастера «Святой Виктории».

«Я так и слышу, как папаша Писсарро восклицает у Независимых перед прекраснейшим натюрмортом Сезанна, где изображен хрустальный графин с водой в стиле Наполеона III в голубой гамме: "Совсем как у Энгра".⁷

Вначале я был удивлен, а потом пришел к мнению, что он прав, и продолжаю так думать. Сам Сезанн, однако, говорил исключительно о Делакруа и Пуссене.

Некоторые художники моего поколения посещали старых мастеров Лувра, куда их водил Гюстав Моро, прежде чем познакомились с импрессионистами. На улицу Лаффит⁸ они отправились позднее, но пока еще только для того, чтобы увидеть у Дюран-Рюэля⁹ знаменитый "Вид Толедо" и "Восхождение на Голгофу" Греко, а также несколько портретов Гойи и "Давида и Саула" Рембрандта.

Когда Сезанн писал портрет Воллара, он проводил все послеобеденные часы за рисованием в Лувре. Вечерами, возвращаясь к себе, он заходил на улицу Лаффит¹⁰ и говорил Воллару: "Вероятно, завтрашний сеанс будет удачным: я доволен тем, что мне удалось сегодня сделать в Лувре". Посещения Лувра помогали ему взглянуть как бы со стороны на то, что было сделано утром, — условие, необходимое для правильной оценки художником работы, проделанной накануне».¹¹

Примечания

1. Учелло Паоло (1396—1475) — итальянский художник Раннего Возрождения.

2. Линаре Жорж Флорантен (?—1904) — французский живописец.

3. Академия Камилло — одна из частных художественных школ в Париже.

4. Гирландайо Доменико (1449—1494) — итальянский художник эпохи Возрождения. Дерен копировал его картину «Крестный путь».

5. Картина неизвестного франко-фламандского художника 1455 года.

6. «Брак в Кане» — картина Паоло Веронезе.

7. Эта сцена могла иметь место на одной из выставок Салона Независимых в 1899—1902 годах.

8. На улице Лаффит находился целый ряд художественных галерей.

9. Дюран-Рюэль Поль (1831—1922) — крупный французский торговец картинами, поддерживавший импрессионистов.

10. На улице Лаффит помещалась галерея Воллара.

11. Henri Matisse. De la couleur. 1945.