На правах рекламы:

• подробности на сайте 062.ru

Главная / Публикации / Р. Эсколье. «Матисс»

«Какой чудесный учитель — Гюстав Моро!»

«Потерявшись в разношерстной толпе с первого дня моего пребывания в Академии Жюлиана, впав в уныние от "совершенства" живописных фигур, которые там фабриковались всю неделю напролет, фигур настолько незначительных, что от их пустого "совершенства" у меня начинала кружиться голова, я ушел в Школу изящных искусств, в этот зал с застекленным потолком, наполненный слепками с античных скульптур,¹ где Гюстав Моро² и двое других преподавателей, Бонна и Жером,³ исправляли работы тех, кто стремился попасть в мастерские. Там, у Гюстава Моро, я нашел поддержку и понимание».

Матисс открыл наконец своего учителя.

Что художник «Иродиад», запоздалый последователь Мантеньи, Леонардо и Содомы,⁴ выпестовал в своей мастерской целый выводок фовистов — всех этих Матиссов, Руо, Марке, Пио, Камуэнов, Шарлей Геренов,⁵ Мангенов,⁶ — может поразить только того, кто не знаком с его свободомыслием, независимостью и редким эстетическим даром — качествами, ставившими его гораздо выше двух его друзей — Фромантена и Рикара.⁷

«Я сомневаюсь, чтобы даже г. Энгр, — заметил Жак Эмиль Бланш,⁸ — имел бы такую магическую власть над своими учениками, источником которой была бы сила слова, ум, убежденность теоретика, преданность технике своего ремесла... По-видимому, именно у него, в созданной им атмосфере, эстетические умозрительные построения, служащие непременным условием родившегося в теплице живописного творчества, вытеснили любовь к природе и простые чувства, вдохновлявшие Коро и импрессионистов».

По правде говоря, несмотря на расхождение в теоретических взглядах, где учитель обнаруживал склонность к литературному и символическому идеализму,⁹ а ученик — к живописи в чистом виде, к примату живописной материи и также к эклектизму, Матисс надолго сохранит следы влияния Моро. И главное, он на всю жизнь запомнит завет своего учителя: «В искусстве чем проще средства, тем сильнее выражается чувство».

Разумеется, близость манеры такого художника, как Руо, к автору «Женихов Пенелопы»¹⁰ (прежде чем стать учеником Моро, Руо был витражистом) проявляется гораздо более отчетливо. И не Гюставу ли Моро обязан в какой-то мере декоративизм Матисса блеском и роскошью стиля?

Во всяком случае, Матисс сохранил о мастерской Гюстава Моро наилучшие воспоминания: «Каким чудесным учителем был этот человек! По крайней мере, он был способен на энтузиазм и даже на увлечения. Сегодня он заявлял о своем восхищении Рафаэлем, завтра — Веронезе. Однажды утром, по приходе, он громогласно объявил, что нет художника более великого, чем Шарден. Моро умел выбрать и обратить наше внимание на самых крупных художников, в то время как Бугро призывал нас восхищаться Джулио Романо».¹¹

Однажды в субботу, придя в мастерскую на обход, Гюстав Моро воскликнул: «Я только что видел в витрине одного газетного киоска "Акробата" Лотрека, это просто черт знает что!»¹²

Учитель постоянно проявлял симпатию к своему ученику. Когда Матисс-отец осознал невозможность помешать сыну следовать призванию художника и почувствовал, что тот начинает обретать независимость, он счел благоразумным отправиться в Париж, чтобы выяснить там у Моро, как тот, собственно, на все это смотрит. «Он не вызывает у меня ни малейшего беспокойства, — ответил Моро. — Это один из лучших моих учеников». Это был настолько хороший ученик, что выдал однажды за свое одно остроумное замечание своего старого учителя об абсолютной бесполезности преподавания в Академии художеств.

В материалах, собранных Симоной Дюбрей в 1942 году для «Actualité intellectuelle», Матисс изобразил Гюстава Моро в фиакре, изливающим праведный гнев и крайнее негодование по поводу большинства учеников, подкрепляющим при этом свои слова резкими взмахами зонтика: «Все они кретины, да, кретины. На шестьдесят человек найдется лишь один одаренный. Самое лучшее, что можно было бы сделать, это отговорить как можно большее число молодых людей заниматься живописью».

Нет никакого сомнения в том, что если бы отец Анри Матисса мог с того света услышать подобное мнение, то он полностью бы одобрил его.

Несомненно и то, что другое приведенное Симоной Дюбрей высказывание только частично дает понять, какие горькие воспоминания даже спустя полвека сохранил Матисс о недостойном отношении к нему так называемых мэтров, этих Бугро, Габриэлей Ферье, Жеромов, полнейших и самодовольных невежд, которым следовало бы самим учиться у этого маленького клерка.

Именно этих ничтожных людей имел в виду Матисс, когда в один прекрасный день мстительно заметил: «Если юноша наделен и способностями, и характером, то это никого не сердит. Отталкивает то новое, что он с собой несет».

Примечания

1. В так наз. Остекленном дворе Школы изящных искусств разрешалось самостоятельно рисовать слепки с антиков не только ученикам Школы, но всем желающим. Благодаря работе в Остекленном дворе вольнослушатели могли надеяться стать полноправными учениками Школы, как это произошло с Матиссом.

2. Моро Гюстав (1826—1898) — французский художник, соединивший в своем творчестве черты позднего романтизма и символизма. Воспитатель целой плеяды выдающихся живописцев начала XX века.

3. Жером Жан Леон (1824—1904) — французский художник-академист, чьи исторические и жанровые композиции пользовались большим успехом.

4. Содома (настоящее имя Джованни Антонио Бацци; 1477—1549) — итальянский художник эпохи Возрождения.

5. Герен Шарль (1875—1939) — французский художник, соединявший в своих декоративных композициях приемы живописи импрессионистов и постимпрессионистов.

6. Манген Анри (1874—1949) — французский художник-фовист, испытавший большое влияние Матисса.

7. Фромантен Эжен (1820—1876) — французский художник позднеромантического толка, главным образом пейзажист, писатель и историк искусства, автор широко известной книги «Старые мастера». Рикар Луи Гюстав (1823—1873) — французский живописец, много занимался копированием лучших колористов прошлого — Тициана, Корреджо, Рембрандта и др., что оказало большое влияние на его собственную манеру.

8. Бланш Жак Эмиль (1861—1942) — французский живописец и влиятельный художественный критик.

9. Слово «идеализм» употреблено Эсколье в старом значении как противоположность реализму. В своем творчестве Моро действительно был далек от реальной жизни.

10. Большая незаконченная композиция Моро, над которой художник работал в течение всей жизни, изображающая избиение Одиссеем женихов Пенелопы (хранится в Музее Гюстава Моро в Париже).

11. Джули Романо (настоящее имя Пиппи; 1492—1546) — итальянский художник, ученик Рафаэля, испытавший также влияние Микеланджело. В своем творчестве, не свободном от манерности, он постепенно отходил от принципов Высокого Возрождения.

12. По-видимому, речь шла об одной из литографий Тулуз-Лотрека на тему цирка.