Главная / Публикации / Р. Эсколье. «Матисс»

Первая корона

Когда осенью 1907 года Анри Матисс с женой вернулись из Италии, они поселились в Исси, входившем в коммуну Кламар. Они знали, что государство не преминет забрать бывший монастырь Сакре-Кёр и что дни академии Матисса сочтены.

В 1909 году, благодаря контракту с Бернхеймами и истинному меценату Щукину, художник был уверен в настоящем и будущем. «Отныне, — рассказывает Гертруда Стейн, — положение Матисса стало устойчивым. Он купил дом и клочок земли в Кламаре и поселился там. Вот дом, каким я его увидела.

Дом в Кламаре был очень удобным; ванная комната, которую семья очень ценила по причине постоянных контактов с американцами (нужно сказать, что Матиссы всегда были чрезвычайно чистоплотны и тщательно следили за собой), находилась на первом этаже напротив столовой...

В Кламаре было просторно, и Матисс с гордостью и одновременно с сожалением называл свой сад "Маленьким Люксембургом". Была там также теплица для цветов. За ней росли кусты сирени, а еще дальше была устроена разборная мастерская. Они очень любили это место. Мадам Матисс позволяла себе ежедневно маленькую прихоть — зайти полюбоваться теплицей и нарвать там цветов, пока у ворот ее ждет такси...»

Тут Гертруда Стейн выражает свое удивление подобным расточительством: «В то время только миллионеры заставляли ждать такси, и то они делали это лишь по великим праздникам...»

Тогда-то и началась для Матисса великая эпоха декоративного искусства, свидетельства которой ныне находятся в СССР и США: «Вскоре огромная мастерская наполнилась огромными статуями¹ и картинами. Для Матисса это был период огромного.

...Это было для Матиссов началом преуспевания. Они побывали в Алжире, в Танжере, их верные немецкие ученики прислали им рейнские вина и великолепную немецкую овчарку...»

Вот, к слову, одна подробность — трогательная, если соотнести ее с будущим, но к ней, совершенно по-шекспировски, примешивается доля буффонады:

«У Матисса была большая выставка в Берлине. Я прекрасно помню прелестный весенний день, когда мы должны были поехать завтракать к Матиссам в Кламар. Прибыв туда, мы застали их всех собравшимися вокруг большущего ящика, с которого только что сняли крышку. Мы присоединились к ним: в ящике находился самый громадный из всех когда-либо сплетенных лавровых венков, причем он был украшен красивой красной лентой.

Матисс показал Гертруде Стейн карточку, которая лежала в ящике. Там было написано: "Анри Матиссу, победившему на поле брани в Берлине" и подпись: "Томас Уиттемор". Томас Уиттемор был бостонским археологом, преподавателем в Тафтском колледже и большим поклонником Матисса, и это было данью восхищения мэтру. Однако Матисс, тоном еще более мрачным, чем обычно, произнес: "Однако я ведь еще не умер!" Мадам Матисс, справившись с досадой, которую почувствовала в первый момент, возразила: "Но, Анри, посмотри, — и, нагнувшись, оторвала листок и попробовала его на вкус, — это настоящий лавровый лист, подумай, как это хорошо в супе. А лента, — добавила она, довольная еще больше, — лента очень пойдет Марго: она сможет долго носить ее как бант в волосах"».

После своего первого приезда в Коллиур Матисс решительно отказался от импрессионизма и пуантилизма. И одновременно с шумным успехом (в Салоне Независимых в 1906 году)² его материальное положение стало улучшаться день ото дня. Собрание его произведений, купленных Стейнами — Гертрудой и Лео, Майклом и Сарой — и с гордостью выставленных в громадной студии на улице Флерю, привлекает к Матиссу новых поклонников, в большинстве своем американцев: мисс Хэрриет Леви, Д-ра Кларибел Кон, ее сестру мисс Этту Кон,³ чей портрет был сделан художником благодаря Саре Стейн,⁴ увезшей работы Матисса в 1906 году в Соединенные Штаты. Художник Джордж Оф из Нью-Йорка купил первую проданную в Америке картину Матисса «Обнаженная в лесу»⁵ — кстати, замечательное полотно.

Не говоря уже о Марселе Самба, сумевшем сохранить во Франции несколько шедевров этого периода, Щукин, русский импортер восточных тканей, не только купил около сорока картин, но и заказал Матиссу в 1909 году для бывшего дворца Трубецкого⁶ декоративное панно «Танец» и «Музыка». «Музыка» — неудача, поскольку она лишь «воображаема», — художник не ощутил эмоционального взрыва, рожденного самой натурой, — торжествующего взрыва сарданы,⁷ подарившего нам великое чудо — «Танец».

В это время, в апреле 1909 года (апрельский номер «Nouvelles» я ему послал),⁸ Матисс излагает Шарлю Этьену⁹ ту концепцию декоративности, которую он выработал в связи с заказом Щукина: «Я должен оформить студию. В ней три этажа. Я представляю себе входящего с улицы посетителя. Перед его глазами первый этаж. Нужно вызвать у него желание сделать некоторое усилие, чтоб подняться, создать чувство какой-то легкости. Мое первое панно изображает "Танец", хоровод, летящий над холмом. На втором этаже оказываешься внутри здания. Дух и тишину дома я воплощаю в музыкальной сцене с внимательно слушающими персонажами. И, наконец, на третьем этаже полный покой, и я рисую сцену отдыха, растянувшихся на траве людей, беседующих или мечтающих.¹⁰ Я достигну этого самыми простыми и скупыми средствами, позволяющими художнику убедительно выразить свое внутреннее видение».

Этот великий фовист, который в своих тогдашних скульптурах — «Лежащая обнаженная», 1907 и «Серпантина», 1909, — кажется, заигрывает с барокко, стремится теперь только к глубокому покою:

«Мы стремимся к ясности, упрощая идеи и пластические средства, — доверительно сообщает он Этьену. — Цельность — наш единственный идеал... Речь идет о том, чтобы учиться и, быть может, учиться наново писать линиями... Пластика вызовет эмоцию наиболее непосредственным образом и с помощью самых простых средств... Три цвета для большого панно с изображением танца: лазурь неба, розовые тела, зелень холма...»

Разве это не предвосхищение огромного панно «Танец» для музея Барнса?

Примечания

1. Гертруда Стейн ошибочно пишет об «огромных статуях». Лишь одна матиссовская скульптура — рельеф «Обнаженная со спины», первый вариант которой относится к 1909 году, имеет крупные размеры.

2. В Салоне Независимых 1906 года Матисс выставил единственную картину — «Радость жизни», которая подверглась яростным нападкам критики. «Успех» Матисса был скандальным.

3. Сестры Кон, Кларибел и Этта, собрали большую коллекцию произведений французских художников конца XIX — начала XX века (сейчас она находится в балтиморском Художественном музее). В коллекцию Кон входит свыше шестидесяти произведений Матисса, в том числе сорок две картины. Матисс портретировал обеих сестер.

4. Матисс познакомился с Эттой Кон около 1905—1906 годов у Майкла и Сары Стейн (сестры Кон поддерживали со всеми Стейнами дружеские отношения). Что касается портретов, а не портрета Этты Кон, они относятся к совсем другому времени: в 1933—1934 годах Матисс исполнил шесть ее изображений углем (Балтимор, Художественный музей).

5. Эта картина, хранящаяся сейчас в Бруклинском музее, была приобретена для Офа, живописца и мастера по рамам, в 1907 году Сарой Стейн, которая отправила ее из Парижа в Нью-Йорк. Оф, таким образом, купил картину заочно.

6. Особняк Щукина в Знаменском переулке был построен в XVIII веке для князей Трубецких.

7. Сардина — каталонский народный хороводный танец.

8. «Les Nouvelles», 12.04.1909.

9. Шарль Этьен — сотрудник журнала «Nouvelles».

10. Первоначально Матисс предполагал, что его ансамбль будет состоять из трех полотен. Однако Щукин для своего двухэтажного дома нуждался в двух панно. Тогда Матисс остановился на «Танце» и «сцене отдыха»: акварельные эскизы, названные им «Композиция I» и «Композиция II», он послал Щукину. Однако Щукин предпочел для второго панно сюжет, связанный с музыкой. Вероятно, у Матисса уже был приготовлен для «сцены отдыха» холст таких же размеров, как и для «Танца», но работа над ним была отложена на несколько лет, когда эта сцена воплотилась в «Девушках у реки» (Чикаго, Художественный институт).